Валентин Пикуль. Нечистая сила
Один из лучших романов Пикуля, отражающих один из самых динамичных и роковых периодов отечественной истории. Его персонажи – от Григория Распутина до самого самодержца российского, последнего российского царя, его министров и генералов, банкиров и пройдох, которыми была усеяна дореволюционная элита – это именно те, которых и можно назвать «нечистой силой». Пикуль зафиксировал атмосферу упадка. Распутин стал ее символом. А его таинственность и необычность порождала скандалы, о которых вспоминают спустя столетие.
Самые яркие события: трагическая коронация Николая II, Кровавое воскресенье, Русско-японская война, столыпинские «галстуки» и убийство самого премьер-министра, Первая мировая война и убийство Распутина, Февральская революция. Красного Октября 1917 года еще нет, но его неизбежность проглядывается. В тексте описано смутное время и смутные дела тех, кто был частью отечественной правящей элиты, или кормился от ее дел.
В романе нет вымышленных героев, Пикуль не просто использовал различные документы об этом времени, но благодаря своему таланту создал «эффект присутствия» в самой гуще трагических событий
Описаны с документальной точностью события тех дней, сцены тайных переговоров, кутежей власть имущих и нищеты простого народа, подвигов солдат и офицеров на фронте и финансовых махинаций высокопоставленных отечественных чиновников, суеверия императрицы и говорливости членов Государственной Думы. Но уже неумолимо двигалось колесо Истории, перемалывая прежнюю элиту, так и понявшую свою обреченность.
«Легче всего ругать царей за то, что они… цари! Но марксистская история не осуждает царей за их происхождение. Мы судим не монархов, а только их поступки…
Николай II имел в быту репутацию un charmeur (то есть очарователя). Спокойными глазами глянем на него как бы со стороны… Милый и деликатный полковник, умеющий, когда это надо, скромно постоять в сторонке. Предложит вам сесть, справится о здоровье, раскроет портсигар и скажет: «Пра-ашу вас…» Он умел производить впечатление мягкого и доброго человека, а скучноватое лицо императора оживляли глубокие материнские глаза («глаза газели»). Военным людям царь импонировал умением держаться на парадах…
Здесь не было ни упрямого азарта Петра I, ни бравурной веселости Елизаветы, ни тонкого кокетничанья Екатерины II, ни либеральных потуг Александра I, ни жестокой прямолинейности Николая I, не было и кулацких замашек его отца. Даже те, кто воспевал монархию, днем с огнем искали монарха в России и не могли найти его, ибо Николай II, словно масло на солнцепеке, расплывался на фоне общих событий. Реакционеры желали видеть в нем грозного самодержца, а к ним выходил из-за ширмы «какой-то веселый, разбитной малый в малиновой рубашке и широких шароварах, подпоясанный шнурочком» (это форма стрелков Императорского батальона). О своих политических планах царь долго помалкивал. Правда, после коронации он дружески повидался с Вильгельмом II: «Константинополь меня сейчас мало тревожит, – сказал он кайзеру. – Мои взоры обращены исключительно на Дальний Восток». Летом 1903 года царь признался, что возвращает страну к завоевательной политике, которую столь прочно затормозил его миролюбивый отец. Николай II задумывал покорить Персию, захватить Маньчжурию, мечтал «разжечь тибетцев против англичан»; надеялся «с помощью жестов и мимики» аннексировать Корею… Восточный узелок был завязан прочно!»
Александр Степанов. Театр эллинского искусства
Как и когда возникло эллинское (так называли себя греки с конца VIII века до н.э.) искусство? Каким она тогда было? К примеру, легендарный щит Ахилла – чудесное творение, и Гомер описал действия и события на щите так, словно «мы не только видим перемещения людей с место на место, но и – что удивительно – слышим их пение!». Возможно, у эллинов лишь один объект мог обладать идеальной формой – это человеческое тело.
Первая часть книги посвящена образам богов: Дионису, Гермесу, Аполлону, Афродите, Афине и Зевсу. Так культ Аполлона — покровителя скульпторов – потребовал изготовления множества статуй для посвященных ему храмов. А в аттической вазописи практически не встречаются изображения олимпийских богов, которые не сражаются с чудовищами.
Вторая часть книги посвящена описанию героев и царей: Геракла и Ахилла, Тесея и Ариадны, Ясона и Медеи, Одиссея и Елены. Завершающая часть – «Просто эллины» — в своих заботах и трудах, вдохновленные Музами и жизнерадостные. Эллины предпочитали любоваться женскими танцами, а из мужских в эллинском изобразительном искусстве преобладали воинственные танцы с оружием, называемые пиррическими.
«Сифнос в ту пору был богатейшим из островов Эгейского моря. Геродот свидетельствует, что выстроенная сифонсцами в дельфийском святилище Аполлона сокровищница, в которую они доставляли десятину от своих колоссальных доходов с золотых рудников, славилась своей пышностью.
Сокровищница, ныне не существующая, стояла на Священной дороге, выходя на нее глухой северной стеной, на фризе которой была изображена битва богов и гигантов. Этот рельеф видели все, кто проходил мимо. Очевидно, в изобразительной программе сифносцев «Гигантомахия» была самым важным сюжетом…»
Александр Широкорад. Ленинград. 900 дней блокады
В издании подробно описываются как ход боевых действий, приведших к блокаде Ленинграда, саму блокаду и ее неизвестные подробности (в том числе – с жизнью простых ленинградцев и деятельностью защитников города), так и снятие блокады. В тексте использованы архивные документы и мемуары, рассказано о действиях как немецких войск, так и испанских и финских частей, действиях наших ПВО и роли Ладоги – дороги жизни, прорыву блокады Ленинграда и горячей осени 1943 года.
Книга разоблачает фейки, в которых приводятся искаженные и выдуманные факты о блокаде и обороне города на Неве, опровергая скандальные версии и предоставляя вниманию читателей достоверные сведения, базирующиеся на первоисточниках.
Одна из глав посвящена разгрому немецкой «половинки» сжимавшего Ленинград кольца нашими войсками.
Утром 14 января 1944 года началась Ленинградско-Новгородская операция, в ходе которой части Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов, при поддержке Балтийского фронта, перешли в наступление с целью окончательного снятия блокады Ленинграда.
«Для проведения операции Балтийский флот выделил 215 стволов калибра 406—100 мм. Больше всего было стволов 130-мм калибра — 43,2 %. Привлечение крупнокалиберной береговой, железнодорожной и корабельной артиллерии обеспечивало поражение целей, находившихся на значительном удалении от передней полосы обороны противника…
При подготовке операции из всей артиллерии флота было создано пять артиллерийских групп, каждая из которых получила свои строго определенные задачи.
На направлении действия 42-й армии артиллерийская подготовка началась 15 января и продолжалась в течение 1 часа 40 минут. На позиции противника обрушилось 220 тысяч снарядов и мин.
В 11.00 войска 42-й армии перешли в наступление на участке Урицк — Большое Казьмино. Батареи 5-й артиллерийской группы в это время действовали по батареям противника в глубине его обороны, по скоплениям живой силы и техники. В тот день они открывали огонь 136 раз и израсходовали 4130 снарядов. По вражеским опорным и командным пунктам, складам и узлам дорог было проведено 49 стрельб, на что потребовалось 1963 снаряда.
Дальнобойные батареи балтийцев, осуществляя огневой контроль за вражескими прифронтовыми коммуникациями, срывали попытки немцев подтянуть резервы на помощь своим отступающим войскам.
Железнодорожные транспортёры, меняя огневые позиции и следуя за войсками, подавляли артиллерию и узлы сопротивления противника, расчищая путь пехоте и танкам».
Мэри Расселл. Птица малая
Однажды к Альфе Центавра отправилась не слишком обычная экспедиция. Во-первых, на астероиде с моторами вместе звездолета. Во-вторых, главные ее участники иезуиты. Да, из того самого ордена, генералом которого был еще незабвенный Арамис. Предшествовало старту некое мистическое озарение. А результатом стало то, что вернулся только один из четверых иезуитов и тот покалеченный. Что произошло на далекой планете, никто понять не может, потому что единственный уцелевший отказывается объяснять.
Орденское начальство подозревает, что не всё так просто, поэтому выжившего регулярно стараются поймать на вранье. Сюжет развивается в двух временных пластах – в нашем времени, когда, по замыслу автора, на Земле был пойман сигнал с Альфы Центавра и была собрана та самая экспедиция, и в 2060. Описания событий тоже перемежаются с воспоминаниями главного героя. Что интересно, договориться с инопланетными жителями предполагалось с помощью музыки. Она же, как принято считать на Земле, понятна всем представителям вида «человек разумный», преодолевает любые языковые барьеры. Но на планете Ракхат обнаружилось два разумных вида, что резко осложнило ситуацию. Да и с музыкой всё получилось совсем не так…
«Седьмого декабря 2059 года Эмилио Сандоса посреди ночи выписали из реанимации госпиталя Сальватора Мунди и в хлебном фургоне переправили в резиденцию Ордена Иезуитов, находящуюся по адресу дом пять Борго Санто Спирито, в нескольких минутах пешей ходьбы через площадь Святого Петра от Ватикана. На следующий день представитель Ордена, не обращая внимания на град вопросов и возгласы негодования разгневанной и разочарованной толпы разного рода журналистов, собравшейся перед массивной входной дверью дома номер пять зачитал краткое сообщение… Заявление это предназначалось для того, чтобы оттянуть время».
Василий Стародумов. Хозяин Ольхона. Байкальские сказки
Народы, которые обитают в окрестностях Байкала, с давних пор считают сего священным морем и поэтому не произносят на его берегах грубые слова и не ссорятся. В предисловии к красочному изданию (художник Карина Соловьёва) рассказывается о том, что на байкальских берегах можно встретить бурятов (которые издавна занимались промыслом нерпы и охотой), эвенков (чья богато вышитая одежда считается самой изящной и красивой в Сибири), и тофларов, кочующих со своими стадами.
Среди множества легенд о происхождении Байкала, в одной из самых древних, описывается, что раньше на этом месте был огромный луг с дикими животными. Но злой дух устроил землетрясение и из глубокой трещины вырвался огонь и стал сжигать все вокруг. А добрые боги потушили огонь водой, которая заполнила земную трещину. Возникло озеро.
Автор книги, знаменитый сибирский сказочник, долгие годы записывал в Прибайкалье местные легенды и сказки. В них рассказывается, каков нрав хозяина Ольхона, как появились скалы Шаманка и Кобылья голова, о чем спорили носорог и мамонт.
«В далекие незапамятные времена на берегах славного моря Байкала-батюшки водились носороги и мамонты – животные-великаны. Вот как-то вожак стада носорогов сказал вожаку стада мамонтов:
— Не понимаю, зачем тебе нужны два таких длинных бивня? И одного, по-моему, достаточно, чтобы доставать пищу из-под снега…
Мамонт усмехнулся.
— А у тебя почему два рога?
— Сравнил тоже! – воскликнул носорог. – Когда нужно добывать корм, я пользуюсь рогом, который у меня на носу, а тем, что на лбу торчит, я только защищаюсь.
— Так что ты этим хочешь сказать? – полюбопытствовал мамонт.
— А то, что тебе прекрасно можно обойтись без бивней. Вот у тебя какой мощный хобот, вся сила в нем и ловкость.
— У меня и в бивнях силы и ловкости не меньше. Хочешь, покажу тебе, что я могу поднять?
— Покажи.
— Видишь вон ту скалу у моря? Так я ее сейчас бивнями подниму!»