Олег Хлевнюк. Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР
НЛО
Даже в годы сталинского правления и во время Великой Отечественной войны в СССР находились реальные «великие комбинаторы». Самым успешным из них – до своего ареста был Николай Максимович Павленко, создатель самой грандиозной аферы в истории Красной армии и Советского Союза. Отдельные этапы павленсковской биографии до сих пор вызывают споры у историков, как и вопросы о том, кто был его покровителем.
Мобилизованный сразу после начала Великой Отечественной войны, через пять дней Николай Павленко был направлен воентехником 1-го ранга во 2-ой отдельный стрелковый корпус Калининского фронта, находившийся в Минске. В другой версии — был назначен помощником начальника инженерной службы 2-го стрелкового корпуса в Западном особом военном округе. Части корпуса, в котором служил Павленко, после тяжелых оборонительных боев в Белоруссии, понесшие большие потери, были выведены в Смоленскую область. Получив новое назначение — в отдел аэродромного строительства штаба формирующейся 1-ой воздушной армии Западного фронта и оформив командировку, в марте 1942 года Павленко с сержантом-шофером на служебном грузовике отправился в Калинин, где находились родственники и где он когда-то, еще будучи студентом, работал и многих местных жителей с тех пор знал. Как потом на допросе утверждал сам Павленко, «я был откомандирован в отдел аэродромного строительства ВВС Западного фронта. Но в районе Калинина этого отдела не оказалось, и я решил лично создать военно-строительный участок». Но на самом деле это было дезертирство в военное время…
Во время одной из попоек со знакомыми из строительных организаций один из собутыльников, резчик по дереву Людвиг Рудниченко, демонстрируя свои таланты, вырезал из подошвы резинового сапога гербовую печать и штампы, на которых было написано «Участок военно-строительных работ Калининского фронта №5».
После этого Павленко принял решение создать фиктивную воинскую часть, которую ему в военной суматохе и при помощи взяток удалось оформить как «настоящую», отпечатав тираж поддельных документов и облачив «подчиненных» в советскую военную форму.
Помимо подельников, Павленко смог договориться, чтобы в его «часть» были направлены военнослужащие, отставших от своих подразделений и выписанные из госпиталя.
Так в Калинине начал действовать «Участок военно-строительных работ № 5 Калининского фронта» (УВСР-5), выполнявший городские заказы. После расформирования Калининского фронта осенью 1942 года, войсковая «часть» Павленко строить аэродромы для 4-й Воздушной армии и стала фигурировать в документах как УВР-5.
Уголовное дело, следствие по которому продлилось два года, достигло 146 томов. В ходе пятимесячного судебного разбирательства два адвокатов Павленко были отправлены в больницу с инфарктами.
Директору треста, который имел дела с Павленко, один из следователей задал вопрос, почему тот верил Павленко. Свидетель ответил: «А что я мог подумать, если 1 мая он на трибуне стоит рядом со всем областным начальством, его хвалят, его ставят в пример, на нем парадный мундир с орденами?».
4 апреля 1955 года трибунал Московского военного округа огласил приговор руководству преступной группы – фальшивой военной части под руководством Николая Павленко, приговорив его к высшей мере уголовного наказания — расстрелу, с конфискацией принадлежащего лично ему имущества. Остальные 16 его «соратников» были приговорены к тюремным срокам от 5 до 20 лет, конфискацией имущества и лишением орденов и медалей.
«Широко распространенное повсюду в мире, самозванство не обошло и Советское государство. Еще до открытия архивов мы знали о нем благодаря самым известным советским самозванцам — Остапу Бендеру и детям лейтенанта Шмидта, литературным героям Ильфа и Петрова, имевшим некоторые реальные прототипы. Периодически информация о самозванцах появлялась в советской печати в рубрике происшествий и в судебной хронике. Когда приоткрылись архивы, историки, хотя и не ставили перед собой такую специальную задачу, периодически натыкались на новые случаи самозванства и мошенничества.
И хотя невозможно сказать, сколько Остапов Бендеров бороздили необъятные просторы СССР, появляется возможность определенной систематизации известных случаев и выведения некоторых общих черт этого явления в контексте советской социальной мимикрии в целом.
Советские самозванцы были разными. Среди них были профессиональные мошенники, зарабатывавшие при помощи самозванства свой хлеб и не только. Многие из них напоминали Остапа Бендера, хотя мы, конечно, не знаем, читали ли они роман Ильфа и Петрова и насколько вдохновлялись его героями.
Целью этой категории самозванцев было получение быстрых денег путем мошенничества. Трижды судимый до войны Кухтенко в 1943 году выкрал штампы и печать Московской районной инспекции Наркомата топливной промышленности. В различных городах СССР он выдавал себя за члена правительства, уполномоченного СНК СССР и т. д. По фальшивым документам получал большое количество продовольственных карточек, затем продавал их. В 1945 году Кухтенко был арестован и приговорен к расстрелу. В 1944 году некто Сперанский получил в Челябинске значительное количество продуктов по фальшивым документам на имя директора ансамбля песни и пляски Ленинградского фронта под управлением И. Дунаевского.
Распространенным приемом самозванцев, особенно в послевоенные годы, была фабрикация «героического» образа. Так, 22-летний А. Рыбальченко в 1945 году на основании поддельных документов объявил себя Героем Советского Союза. Одевшись в военную форму, он ездил по Иркутской области и при поддержке партийных комитетов рассказывал о своих “подвигах”».
М.Л. Рейснер, А.Н. Ардашникова. Персидская литература в XIII–XVIII веках. Зрелая и поздняя классика
Садра
Книга представляет собой вторую часть фундаментального труда «Персидская литература в IX-XVIII веках». Рассматривая исторический период, начинающийся с середины XIII века авторы обращают особое внимание на тот факт, что именно тогда на Персию и окрестные территории обрушились завоевательные походы монголов. Это разрушило привычный уклад жизни, в том числе, и применительно к культуре и искусству. Были уничтожены государства, правители которых ранее оказывали покровительство поэтам, в разоренных городах не осталось возможности для культурной жизни. В своих произведениях поэты горько оплакивали трагические события, разрушившие привычный уклад и вынудившие многих из них бежать в те города и области, которым повезло остаться в стороне или откупиться от завоевателей.
К примеру, великий поэт Саади был уроженцем города Шираза в области Фарс. Он происходил из небогатой семьи, но сумел получить образование благодаря покровительству местного правителя Саада ибн Занги. Саади учился в Багдаде в одном из низамие – учебных заведений, созданных по распоряжению видного государственного деятеля при дворе сельджукских султанов Низам ал-Мулка. Но возвращение на родину в статусе образованного человека не принесло ему долгого благополучия и почета. Монголы напали на Фарс, и для Саади наступил долгий период скитаний. Вернулся на родину он только через 30 лет.
«Са‘ди признает разум единственным верным руководителем человека в его поступках. Разум в сочетании со знаниями дает человеку возможность оценивать свои действия и предвидеть их результаты. Поэтому автор советует правителям привлекать к себе ученых: «Цари больше нуждаются в советах мудрецов, чем последние в обществе царей». Афоризмы, отражающие воззрения поэта-дидактика на справедливое государственное устройство, рассыпаны по всему тексту Гулистана. Суть этих воззрений выражена не только в форме положительных утверждений и наставлений, но и в виде инвектив и осуждений, характерным образцом которых можно считать следующее высказывание: «Два человека – враги государства и веры: жестокий царь и невежественный отшельник».
Са‘ди предъявляет не менее высокие требования к обладающим знанием и мудростью: они должны служить идеалам нравственности и добродетели, претворять свои знания в дело. Для него «ученый без добрых дел – пчела, не дающая меду»; «кто учился наукам и не применил их на деле, похож на человека, вспахавшего на воле землю, но не посеявшего семян». Са‘ди одним из первых в практике дидактического жанра часто использует факты собственной жизни, облекая их в форму притч, анекдотов, остроумных историй.
Лев Лурье, Софья Лурье. Ленинград Довлатова. Исторический путеводитель
БХВ-Петербург
В книге рассказывается не только о Сергее Довлатове, но и о той обстановке, советской эпохе, в которой ему довелось жить – со своими кумирами и изгоями, дефицитом (в том числе – книжным) и излюбленными местами для встреч представителей творческой интеллигенции. Авторы книги, назвавшие ее в предисловии путеводителем по времени и месту (Ленинграду 1944-1978 гг.), брали интервью у вдовы и друзей Довлатова. В издании, состоящем из трех глав-маршрутов, рассказывается о периодах жизни писателя и самой страны – от позднего сталинского времени до эпохи брежневского «застоя», о тех местах, где бывал (работал и жил) Довлатов. «Новый 1977 год Сергей Довлатов встретил на пароходе «Харьков», куда устроился матросом после увольнения из «Костра» безрезультатных попыток найти приличное место в редакциях городских газет. Пароход «Харьков», пришвартованный у так называемой Северной площадки судоремонтного завода, рядом с восстановленной в наше время часовней «Спас на водах», представлял собой плавучий склад и ремонтную базу. Судно пришло в Советский Союз по ленд-лизу и в 1960 году благодаря элегантной внешности даже стало местом съемок советского комедийного хита “Полосатый рейс”». Завершает книгу хронология жизни писателя и самых значимых событий в СССР.
«Улица Рубинштейна была приятна для Сергея Довлатова и его семьи еще и тем, что здесь и в окрестностях жило множество их близких знакомых: потомственный аристократ, пушкинист и знаток Владимира Набокова Вадим Старк с супругой, преподавателем истории литературы в Академии художеств Натальей Телетовой; один из самых известных художников ленинградского андеграунда Евгений Михнов-Войтенко, ученик Николая Акимова, создатель собственного направления в абстрактном экспрессионизме. Он жил в доме № 18, на четвертом этаже, над скупкой золота. Работал в комбинате живописно-оформительского искусства, который занимался интерьерным дизайном государственных учреждений. В частности, Михнов-Войтенко оформил ресторан «Москва» и знаменитый кафетерий при нем росписью со стилизованными малороссийскими петухами.
С мастерской Михнова-Войтенко на улице Рубинштейна, 18, и его соратником художником-абстракционистом Михаилом Кулаковым связана история знакомства Сергея Донатовича с его второй женой Еленой, рассказанная ею в интервью журналу «Огонек»: «Мы познакомились в троллейбусе. Сергей заговорил со мной, мы проехали две остановки, потом некоторое время шли по одной улице. Не доходя до Малого драматического театра распрощались – Сергей пошел домой, а я в гости к одному художнику. В гостях было шумно, у меня разболелась голова, я хотела уйти. Сказала, что иду за сигаретами, хозяин послал со мной художника Мишу Кулакова с наказом привести обратно. Киоск был закрыт, я пошла к другому, пытаясь оторваться от Миши, но он во исполнение задания схватил меня за рукав. И надо же, чтобы в эту минуту мимо шел Довлатов. Он увидел мою борьбу с Мишей, который был в довольно сложном положении: его жена, чтобы удержать его дома, состригла со всей его одежды пуговицы. Он был завернут в рубашку, в пиджак, в пальто, как капуста, – поэтому одной рукой держал брюки, а другой меня. Вдруг сверху раздался голос: “Мне кажется, барышня не хочет с вами идти”. И ко мне: “Лена, вы знаете этого человека?”» Довлатов освободил девушку от настойчивого спутника и проводил до остановки на Невском. В то время он был увлечен Асей Пекуровской, и его отношения с Еленой начались несколькими годами позже».
Свенья Ларк. Враг един. Чёртов плод. Книга вторая
Грифон
Всегда ли фантазия — просто фантазия? Или иногда и нечто большее, отражающее наши мечты и страсти. И страдания, тайны, то, о чем мы не хотим знать и помнить, — тоже. В новой книге, продолжающей цикл «Враг един», автор особое внимание уделяет свободе воли и способности делать выбор. Даже в тот момент, когда кажется, будто не то что выбора – вообще выхода из ситуации нет. Многие из героев романа оказываются перед необходимостью принимать решение, иногда даже не успев осознать происходящее.
Знакомый читателям по первой книге Аспид продолжает упорно бороться за право быть своим среди тех, кто когда-то воспользовался его отчаянием. Тули-па, надменные и жестокие потомки древней цивилизации, считают людей низшими существами. Но тот, кто случайно обрел сверхспособности, возможно, сумеет подняться в их иерархии. Если вытравит из себя всё человеческое…
А это не так, легко, как могло показаться под властью обиды на судьбу. Тот же Аспид после сражения с ни-шуур, теми, кто с незапамятных противостоит тули-па, защищая Землю и людей, вдруг замечает, что обломки его боевого артефакта сейчас станут причиной крушения пассажирского поезда и кидается исправлять ситуацию. А потом, спасаясь сразу и от взявших его в плен ни-шуур, и от неминуемого гнева своих как будто соратников и покровителей, невольно выбирает место поближе к дому. Тому самому дому, который еще недавно был ему так ненавистен… Одумается ли он в будущем, уйдет ли с пути зла? Кто знает…
Но бывает и так, что единственной сверхспособностью человека оказывается его собственная сила воли. Один из героев книги впал в отчаяние, потеряв любимую, и это позволило тули-па заманить его в ловушку, взять клятву подчинения. Однако в критический момент он понимает, что ему уготована роль пособника в совершении грандиозного теракта. Помощи ждать, как ему кажется, неоткуда, остается надеяться на себя.
«— Страх — это не стыдно, — покачал головой Алекс. — Всем нам бывает страшно, важно, как мы ведём себя при этом. Когда ты больше боишься за других, чем за себя, считай, что ты один из ни-шуур.
— «Ни-шуур»… н-да… — Ян усмехнулся. — Пойми, я же целых три года совсем ничего не знал… о вас. И вообще ни о чём. Осознавал, конечно, что вляпался в какую-то жуткую дьявольщину, но тогда ведь было уже слишком поздно…
— Так оно и бывает обычно, — грустно подтвердил светловолосый. — Ведь чем меньше человек понимает в том, что именно с ним происходит, тем проще для тули-па добиться от него подчинения. Но ты действительно необыкновенно силён, Ян. Я даже думать не хочу, через что тебе пришлось пройти, чтобы, несмотря на клятву…
— Я никогда не позволил бы людям умереть, — Ян прикусил губу. — Это просто был… единственный выход, понимаешь? Знаешь, я же всё-таки врач. И «не навреди» — это ведь тоже клятва…
Девушка вдруг порывисто поднялась, подошла и тоже присела рядом с Яном на скрипнувший кожаный диванчик, нерешительно беря его ладонь в свои, — и ему неожиданно показалось, что вокруг разом сделалось теплее».
Списки на заметку. Уникальные списки с древности до наших дней. Составитель Шон Ашер
Лайвбук
Этот необычный фолиант представляет собой более ста разнообразных списков, которых составляли как знаменитости разных эпох (Леонардо да Винчи, Мерлин Монро, Алберт Эйнштейн, Джулия Чайлд, Чарльз Дарвин), так и авторы, оставшиеся широко неизвестными.
Темы представленных списков – самые разные, от перечня покупок до перечня подарков, советов, обещаний и прочего.
К каждому из списков даются примечания, указывается автор-составитель, дается дата и сведения о том, как и почему список был написан. На страницах большинства списков имеются портреты их написавших и даже фото рукописного текста (если, конечно, список писался от руки).
Среди текстов: «Десять заповедей игры на гитаре»,
список Чарльза Дарвина: жениться или не жениться на Эмме Веджвуд,
прогноз на будущее, сделанный Робертом Хайнлайном в 1949 году,
учет грехов достопочтимого сэра Исаака Ньютона,
необычные идеи Лавкрафта, которые он записывал, чтобы затем использовать в своем творчестве,
опубликованный в 1737 году Бенджамином Франклином Словарь выпивохи,
десять заповедей мошенника от «графа» Виктора Люстига,
список качеств воспитанного человека по мнению Чехова,
Правила родительства Сьюзен Зонтаг,
50 вариантов имён гномов для мультфильма «Белоснежка» студии Дисней.
Прославленный писатель Редьярд Киплинг 9 июня 1908 года написал письмо своей младшей дочери, двенадцатилетней Элси, которая должна была отправиться в Лондон с перечнем советов, как жить в столице Британской империи.
«Простые правила жизни в Лондоне
Дорогая моя Птица!
<…> Шлю тебе несколько простых правил жизни в Лондоне:
Умывайся рано и часто мылом и горячей водой.
Не валяйся на траве в парках. От этого одежда почернеет.
Никогда не ешь булочек, устриц, улиток или мятных леденцов на верху автобуса. Это неприятно пассажирам.
Не обижай полисменов. Никогда не знаешь, когда тебя могут вдруг забрать.
Автобус не крокетный шар. Не останавливай его ногой.
Не пытайся снимать картины со стены в Национальной галерее или же уносить коробки с бабочками из Музея естественной истории. Потому что тебя заметят.
Избегай поздних часов, маринованной лососины, общественных собраний, людных перекрестков, сточных канав, водовозных бочек и переедания.
Вечно твой, Папочка».