Сегодня на наши вопросы отвечает историк и писатель Алекс Громов. Разговор посвящен его книге «Арктика в Великой Отечественной войне».
Почему вы выбрали такую тему для своей книги?
События Великой Отечественной войны в Арктике были уникальны по многим параметрам. Именно здесь находился единственный на всей западной границе СССР пограничный знак, возле которого захватчики так и не смогли пересечь рубеж нашей страны. При этом защитникам Арктики приходилось не только сражаться с врагом, но и противостоять суровой северной природе. Мороз, ветер, штормы, полярная ночь – все это и в мирное время было тяжким испытанием. Недаром один из английских авиационных инструкторов сказал: «Здесь могут летать только русские». К тому же именно в Арктике, в опасных рейсах знаменитых северных конвоев наиболее ярко проявилось сотрудничество стран антигитлеровской коалиции.
Как происходило освоение советской Арктики в довоенное время? Почему это было необходимо?
В 1930-е годы освоение Арктики стало одной из важнейших задач СССР, продолжая еще дореволюционные исследования, и органично сочетая как романтику первооткрывателей и первопроходцев, так и научные — а позже производственные и военные аспекты. Происходило это и на море, и на земле, хотя дорог в Арктике почти не было. И в воздухе, конечно, тоже. В начале марта 1939 года Политбюро утвердило проект постановления СНК СССР, разрешающего летчику Владимиру Коккинаки и штурману Михаилу Гордиенко беспосадочный перелет по линии Москва — Тронхейм (Норвегия) – Рейкьявик (Исландия) — мыс Фаруел (Гренландия) — Батл-харбор (Ньюфаундленд) — Нью-Йорк. Тем самым ВВС СССР стали срочно осваивать так называемый Западный маршрут — воздушную трассу к берегам Великобритании и США, могущую при необходимости хотя бы частично заменить традиционную морскую, начинавшуюся в Мурманске и Архангельске, но способную попасть под удары врага.
В чем были особенности, специфика войны в Арктике?
Северный флот, созданный в 1933 году, к началу Великой Отечественной войны состоял из 15 подводных лодок, 8 эсминцев, 7 сторожевых кораблей, двух тральщиков, и 14 охотников за подводными лодками. В состав воздушных сил флота входили 116 самолетов, из которых половина – устаревшие гидросамолеты.
В первые дни войны немецкие войска и флот не вели наступательных действий на море и суше против Северного флота и 14-й армии, ограничившись лишь авианалетами. Между тем, по данным флотской разведки и разведки нашей 14-й армии, как докладывали командованию Северного флота, неприятель через Киркенес и фиорды подтягивал новые части и боевую технику из Северной Норвегии и увеличивая число самолетов на близлежащих к советской границе аэродромах. Помимо этого, на границе с Советским Союзом происходило сосредоточение частей финской армии. По мнению командования Северного флота, немцы могли концентрировать силы, чтобы отрезать Кольский полуостров от остальной страны и захватить подступы к Мурманску и Полярному с моря. На отправленный в начале войны доклад Головко наркому Кузнецову с просьбой о помощи авиацией вскоре последовал отказ – поскольку положение на Балтике и на Черном море еще опаснее, то пока Северному флоту придется обходиться своими силами. 29 июня 1941 года вермахт начал операцию Platinfuchs («Чернобурая лиса») — бросок к Мурманску. В состав армии «Норвегия», принимавшей участие в этой операции, входили горнострелковый корпус «Норвегия», 36-й горный корпус, финский 3-й армейский корпус. Общее численность этих корпусов составляла немногим более 68 тысяч человек.
Немцы даже отпечатали приглашения на банкет по случаю успешного взятия Мурманска. Но не вышло. Уже в августе 1941 года продвижение немцев на севере остановилось, и более силам вермахта потеснить советские войска и моряков не удалось. Тогда же началось фактическое военное сотрудничество Англии и СССР – задолго до всех официальных соглашений и договоренностей – по просьбе вице-адмирала Головко 151-е крыло Королевских ВВС Великобритании нанесло удар немцам на Кольском полуострове.
Вы пишете в том числе и о летчике, который был известен как «Заполярный Маресьев»…
Да, этого летчика-героя звали Захар Артёмович Сорокин. Призванный в 1937 году в Красную армию, он закончил Ейское военно-морское авиационного училище. Через несколько дней после нападения Германии был переведён на Северный флот. 25 октября 1941 года Сорокин вместе с летчиком Дмитрием Соколовым вступили в бой с четырьмя «Мессершмиттами-110». Сорокин сбил одного очередью, но кончились боеприпасы и другой немецкий самолет Сорокин протаранил, отрубив хвост. Но и самолет самого Сорокина был поврежден, и он посадил его на лед небольшого замёрзшего озера. И тут к самолету ринулся с лаем огромный дог. Летчик вспомнил, что не раз говорили о том, немцы брали с собой в полёт служебных собак. Пристрелив злобную собаку, раненый Сорокин вылез из кабины и увидел подбитый им «Мессершмитт-110». Немецкий летчик начал стрелять, Сорокин прицелился и выстрелил, враг упал и больше не двигался. Но в Сорокина стал стрелять второй немец, который начал кричать: «Русс, сдавайс! Русс, не уйдёшь!».
Началась рукопашная схватка – немец ударил Сорокина финкой по лицу, но наш летчик сумел врага убить. Теперь нужно было двигаться к своим – по ледяной пустыне. Так продолжалось долгие шесть дней – превозмогая боль, двигаясь, спотыкаясь и падая, выстрелив в волка, который пошел за ним, Сорокин прополз около 70 км по тундре, пока его не увидели североморцы. Его сразу отправили в госпиталь – ноги были отморожены. В госпитале к нему пришел командир авиаполка Борис Сафонов, а потом — командующий Северным флотом вице-адмирал Арсений Головко, который сказал, что флот гордится подвигом Сорокина.
Как описывал дальнейшие события сам летчик: «Я был готов на всё. Лишь бы летать! Лишь бы вернуться в строй!». А пока ему, лишенному ступней, приходилось учиться ходить. От демобилизации по состоянию здоровья он отказался, был признан «ограниченно годным», но подал рапорт наркому Военно-Морского Флота и сумел добиться возвращения в авиацию. И в феврале 1943 года, уже будучи на протезах, летчик сбил в бою свой седьмой по счету вражеский самолет. Прибывший в Заполярье английский военный атташе, вручивший Сорокину орден Британской империи, сказал на церемонии: «Пока в России есть такие люди, она непобедима». До апреля 1945 года Сорокин нес службу в Арктике. Впоследствии в своих книгах описывал оборону Заполярья от немецких захватчиков.
Были ли в советской Арктике партизанские отряды, подпольщики и как они действовали?
Подпольщиков не было, так как города удалось от немцев отстоять. А вот партизанские отряды были. 19 февраля 1942 года на территории Карело-Финской ССР начал действовать первый партизанский отряд «Полярник», целиком составленный из жителей Архангельской области. Спустя 6 месяцев, 21 августа того же года, были сформированы еще два партизанских отряда – «Большевик» и «Сталинец». Наиболее характерными формами борьбы партизан Карелии были диверсии на шоссейных, железных и грунтовых дорогах, нападение на колонны и гарнизоны врага, уничтожение складов и боевой техники, разрушение телефонной и телеграфной связи.
На Кольском полуострове летом 1942 года по инициативе обкома ВКП(б) были созданы партизанские подразделения «Большевик Заполярья» (численность — 66 человек) и «Советский Мурман» (67 человек). Ускоренную военную подготовку бойцы прошли в Комсомольском поселке на окраине Мурманска — учились стрелять из винтовки и автомата, ориентироваться на местности, обращаться со взрывчаткой. В условиях Заполярья они могли рассчитывать только на себя, в тундре не было, как в средней полосе, деревенек и селений, где можно было найти помощь и продовольствие, оставить в тепле раненых. «Большевик Заполярья» и «Советский Мурман» уничтожили более 400 солдат и офицеров противника, разгромили 4 гарнизона и дом отдыха немецких офицеров, взорвали 9 мостов на автостраде Рованиеми-Петсамо, нарушили свыше 100 километров линии связи. Когда в сентябре 1944 года с Финляндией было заключено перемирие, действия партизан прекратились, а бойцы были переведены в состав действующей армии.
Как удавалось нашим солдатам и партизанам преодолевать арктическое бездорожье?
Огромное значение имел традиционные для этих мест транспортные средства – оленьи и собачьи упряжки. В 14-й армии, защищавшей Мурманск, были красноармейцы, служившие в оленно-лыжных и оленно-транспортных частях. 20 ноября 1941 года Государственный Комитет Обороны, принял секретное постановление №930-с, за подписью Сталина: «Призвать из народного хозяйства Архангельской области, Коми АССР: каюров — 1400 человек, оленей — 10000 голов, нарт — 500 штук…». Сформированные в Канино-Тиманском, Большеземельском и Нижне-Печорском районах Ненецкого национального округа эшелоны из людей и оленей несколько сотен километров до места назначения — станции Рикасиха Архангельской области двигались своим ходом, несмотря на уже наступившую полярную ночь. Было сразу сформировано три оленьих транспорта. Каждый из них обслуживало 154 бойца, из которых было 77 солдат-оленеводов. В состав транспорта входили 76 легких нарт, 270 грузовых нарт. Затем было сформировано еще четыре оленьих транспорта.
На оленях и собаках перевозили боеприпасы и снаряжение, доставляли продукты, вывозили раненых. В наши дни 20 ноября отмечается в Ненецком автономном округе как День памяти участников оленно-транспортных батальонов в Великой Отечественной войне. В городе Нарьян-Мар установлен памятник «Подвигу участников оленно-транспортных батальонов», запечатлевший бойца-каюра с оленем и собакой на фоне круга, символизирующего солнце.
Как велась разведка в таких условиях?
Сбор разведывательных сведений на протяжении всей войны имел первоочередное значение. В условиях суровой арктической природы и немногочисленного населения решать подобные задачи было особенно сложно. Советские разведывательные группы были небольшими, обычно 2-3 человека. Группы большей численности были редки. Обязательным было хорошее знание участниками предполагаемого района действий, наличие там связей с местными жителями, знание финского или карельского языка. Так, группа под кодовым названием «Косачи», заброшенная в Сегозерский район 9 сентября 1942 года, не только получила необходимую ценную информацию, но и успешно противостояла обнаружившим ее финнам. «Косачи» вступили в бой, а потом оторвались от преследования, в итоге пройдя по финским тылам около 350 км. Продукты у них кончились, и они неделю питались грибами и ягодами, которые собирали на ходу.
Реально ли существовали немецкие военные базы в Арктике?
Существовали, например, по Basis Nord («База Север») сохранились еще довоенные документы. Секретная база Военно-морского флота Германии на севере СССР к западу от Мурманска, в губе Западная Лица, планировалась вполне официально, по договору. Не дожидаясь окончательного решения вопроса о создании секретной базы в Кольский залив пришли два немецких транспорта с грузами и техникой, а также лайнер Bremen. В итоге, как легко догадаться, ни одно военное судно или подводная лодка Германии не получили снабжение на этой базе. Но кое-какие свидетельства ее существования сохранились.
Рассказы местных жителей о том, как ими, их родственниками или знакомыми были найдены немецкие склады с топливом и продуктами, зафиксированы на арктическом побережье вплоть до Обской губы. Более того – известны рассказы и о том, что в середине 1960-х еще дальше на восток, в районе устья реки Лена, а именно в Нееловом заливе, на берег моря периодически выносило металлические бочки с дизельным топливом. На них сохранились немецкие надписи и символика Третьего рейха. Там же среди скал однажды нашли останки человека, по обрывкам формы и уцелевшим знакам различия опознали унтер-офицера Кригсмарине. Потом вертолетчики, участвовавшие в строительстве Байкало-Амурской магистрали, вроде бы, обнаружили и саму базу, из хранилищ которой те бочки выносило штормами. На берегу Быковской протоки в устье Лены оказался длинный бетонный причал, к которому, возможно, примыкали подземные сооружения, но вход в них был разрушен, скорее всего, — намеренно взорван.
Также есть информация, что на острове Земля Александры (архипелаг Земля Франца-Иосифа в Баренцевом море) уже в недавнее время были обнаружены развалины бункера, а в нем – множество немецких вещей времен Второй мировой войны, документы, обувь, предметы быта. Предположительно, в указанном месте в 1942 году была создана база Кригсмарине с метеостанцией, она называлась Schatzgraber («Кладоискатель»). На базе до июля 1944 года работало десять германских специалистов. И прекратилась при весьма курьезных обстоятельствах. Подробности удалось выяснить по оставшимся на базе дневникам и фото. В свободное от метеонаблюдений время немцы катались на лыжах и охотились. Охота их и подвела. Добытый белый медведь оказался заражен трихинеллезом, а немцы, видимо, недостаточно проварили или прожарили его мясо. Хотя при сильно зараженном мясе даже долгая тепловая обработка не помогает. Заразился весь личный состав, некоторые – со смертельным исходом. Завезти новых людей на базу уже не успели…
В чем было главное значение северных конвоев?
Арктические конвои во время Второй мировой войны направлялись из Великобритании и США в северные порты СССР — Архангельск и Мурманск — и обратно. В период с августа 1941 по май 1945 года прошло 78 конвоев: 1400 торговых судов доставили в Советский Союз немалое количество промышленного оборудования, продовольствия и военного снаряжения. Важность этого пути поставок – опасного, но быстрого, в отличие от тихоокеанского и иранского маршрутов, — в полной мере осознавали не только в СССР, но и у союзников.
4 октября 1941 года Черчилль обнадежил Сталина сообщением, что «мы намерены организовать непрерывный цикл конвоев каждые десять дней». Первый британский конвой прибыл в Архангельск через восемь дней после этого. Корабли доставили в СССР сто девяносто три истребителя и двадцать тяжелых танков. 20 октября, когда немцы уже рвались к советской столице, Черчилль распорядился снабжать каждый отправляемый в СССР танк трехмесячным боезапасом.
В составе конвоев шли корабли разных стран, в том числе, конечно, и советские. Так, 12 февраля 1942 года пароход «Сталинград» вышел из Мурманска в Англию в составе конвоя QP-7 из 8 судов. Основной задачей находившихся на его борту военных специалистов было изучение организации и обеспечения конвоя на переходе. На переходе из Эдинбурга в Ньюкасл «Сталинград» отстал от конвоя, но, ориентируясь по номерным буям, успешно преодолел этот отрезок пути в одиночку.
Получал ли Советский Союз и в частности Северный флот корабли от союзников?
Северный флот получил по ленд-лизу небольшие американские корабли. Договоренность об их передаче была достигнута с представителями США на переговорах в Москве. Но было одно существенное «но» — американский генерал Дин потребовал, чтобы советские моряки приняли суда на территории США и в советские порты доставили их сами. В качестве аргумента Дин использовал тот факт, что американские моряки не ходят на подобных малых судах далеко от берега, а при необходимости использования их за океаном малые корабли перевозят на палубах транспортов. В данном случае для занимавшегося получением кораблей и их транспортировкой в СССР советского военно-морского представителя в США контр-адмирала Акулина перевозка транспортами оказалась связанной с множеством трудностей. Остался только один вариант – перегонять полученные от американцев суда на Родину (шесть тысяч миль) своим ходом, – причем осенью, в пору штормов в океане.
Как пишет в мемуарах тогдашний нарком Военно-морского флота Кузнецов, он долго не решался подписывать приказ о перегоне судов. Но, поскольку другого способа забрать для отечественного флота эти суда не было, и, рассчитывая на героизм и мастерство советских моряков, нарком решился. Двенадцать судов типа SC-453 (SC означало Submarine Chaser, то есть «охотник за подводными лодками» — в советском флоте они именовались «большими охотниками», БО) составили первую группу, отплывшую в СССР. БО имели водоизмещение всего сто пятьдесят тонн и были вооружены крупнокалиберными пулеметами, бомбометами, а также необходимыми для охоты за неприятельскими подлодками передовыми средствами гидролокации и гидроакустики. Следом в Ваенгу прибыли и были включены в состав Северного флота тридцать четыре охотника и двадцать четыре тральщика. Сразу после прибытия, суда вступили в борьбу с неприятельскими подлодками, поскольку флот испытывал недостаток противолодочных средств.
А что за таинственная история с перевозкой большого количества золота из СССР в Англию?
Да, это один из захватывающе интересных моментов войны в Арктике. Крейсер «Эдинбург» в конце апреля 1942 года принял на борт очень ценный груз — отечественное золото для оплаты союзникам поставок по ленд-лизу. Пять с половиной тонн золота, шесть с лишним миллионов долларов! 465 слитков были упакованы в 93 деревянных ящика. Через три дня, вечером 28 апреля 1942 года крейсер в сопровождении двух эсминцев вышел в Баренцево море и утром следующего дня вступил в охранение следовавшему в Британию конвоя QP-11. Утром следующего дня немецкий самолет-разведчик, а на следующий по крейсеру была выпущена торпеда. После этого находившийся на борту «Эдинбурга» контр-адмирал Бонэм-Картер приказал командиру крейсера выйти в голову каравана на расстояние 15—20 миль, и передвигаться со скоростью 18—19 узлов широким противолодочным зигзагом. Конвой был атакован немецкими подводными лодками. «Эдинбург», заметный из-за своего характерного силуэта, стал одной из основных мишеней для их торпед. Было решено, что крейсер покинет конвой, но его снова атаковала подлодка, выпустив три торпеды. На «Эдинбурге» заметили их след, но не успели произвести маневр, в результате чего две из трех торпед поразили цель, попав в центральную часть корпуса и в кормовую часть, в результате чего кормовая оконечность вместе с рулем и двумя винтами оторвалась и пошла ко дну.
Командир немецкой субмарины решил перестраховаться и, опасаясь бомбардировки глубинными бомбами, скомандовал погружение. Выждав около часа, лодка всплыла и стала готовиться к новой, завершающей атаке, но тем временем к крейсеру подошел эсминец Forester, едва не протаранивший субмарину своим форштевнем. О дальнейшем плавании «золотого крейсера» к Англии речи быть не могло и поэтому крейсер двинулся обратно в Мурманск, до которого было 250 миль. Конвой был атакован еще и эсминцами, но, несмотря на потерю одного советского корабля, охранение отбилось от превосходящих сил, после чего QP-11 благополучно пришел в Англию. Но шедший на восток в сопровождении двух эсминцев «Эдинбург» снова подвергся атаке. В ходе боя крейсер вывел из строя немецкий эсминец, но был сильно поврежден, как и два других английских корабля. В итоге «золотой» крейсер затонул, чуть не раздавив при погружении ту самую немецкую подлодку, с которой начались его несчастья. По словам одного из британских моряков, команда крейсера мужественно сражалась, и перебравшись на другие суда, стойко перенесла гибель своего корабля.
Но остается вопрос — а куда делись те самые пять с половиной тонн золота? Неужели они были извлечены с тонущего судна, из полузатопленных и возможно — разрушенных нижних помещений крейсера? Сколько для этого понадобилось бы человек, учитывая тот факт, что часть команды была занята проблемой выживания (на дополнительное время!) судна и подготовкой к отражению очередного возможного нападения немцев? Какова была реакция хозяев этого золота, застрахованного в Гохране СССР от транспортных и военных рисков? Госбанк СССР выплатил США всю сумму, а сам получил страховку от Госстраха СССР. Бюро страхования военных рисков английского правительства выплатило свою долю страховки, это было 500 тысяч фунтов стерлингов. Англичане, объявившие «Эдинбург» военным захоронением, после окончания войны, обратились к советскому правительству с предложением о подъеме золота «Эдинбурга». Ведь значительная часть затонувших золотых слитков продолжала оставаться собственностью СССР. Уже в 1980-е годы после нескольких экспедиций золото, за исключением пяти пропавших слитков, было поднято на поверхность.
Бывали ли в Арктике во время войны наши поэты и писатели?
Да, конечно. Известный советский писатель Валентин Пикуль был курсантом 1-го набора Соловецкой школы юнг и описал ее в повести «Мальчики с бантиками». Писатель Юрий Герман служил при Политическом управлении Северного флота и на Беломорской военной флотилии в качестве военного корреспондента ТАСС и Совинформбюро, писал очерки и статьи героях обороны Заполярья. Он пробыл на Севере всю войну, там и написал несколько повестей («Би хэппи!», «Аттестат», «Студеное море», «Далеко на Севере») и пьес («За здоровье того, кто в пути», «Белое море»). По приказу начальства Герману часто приходилось летать из Архангельска в Мурманск и Кандалакшу. Писатель по несколько месяцев жил в Полярном (где размещалась главная военно-морская база Северного флота). Герман, по воспоминаниям товарищей, часто выезжал на ответственные участки фронта, неоднократно, порой рискуя жизнью, бывал на передовых позициях, ходил в походы на боевых кораблях Северного флота, досконально знал опасности, которые подстерегали моряков и особенности их непростого военного быта.
Вениамин Каверин, автор знаменитого романа «Два капитана», знал о подвигах и жизни полярных летчиков не понаслышке – писатель был в военном Архангельске. Когда началась Великая Отечественная война, Каверин был вынужден прервать работу над этим романом, и став военным корреспондентом «Известий», он попросил командование отправить его на Северный фронт, где мог продолжить собирать материал для написания книги.
Беседовала Ольга Шатохина