Алекс Бертран Громов. Иран. От Кира Великого до аятоллы Хомейни
Книга знакомит читателей со знаковыми событиями иранской истории. Там есть место рассказам о древнейших временах и о событиях недавних лет, историям великих людях и замечательных произведений искусства. Через русские земли издревле пролегал путь в Персию, поэтому большое внимание в книге отводится контактам Персии\Ирана с Московским царством, Российской империей, Советским Союзом… Купцы доставляли в Европу драгоценные ткани, изысканные украшения, знаменитые персидские ковры и другие восточные товары. В обратном направлении по Волге и Каспийскому морю они везли различные изделия, востребованные на Востоке. Этим же путем двигались посольства персидских шахов и русских царей, доставлявшие важные послания и дорогие диковинные подарки.
В XIX веке и сами персидские властители начали путешествовать по России и Европе, удивляя всех небывалой роскошью и подмечая для себя модные западные новинки. Так, Мозафередин-шах Каджар в 1900 году впервые узнал о существовании кинематографа. По приказу шаха придворный фотограф купил кинокамеру и стал заодно и лейб-оператором. В Иране появились кинотеатры, где показывали ленты, привезенные из России. А потом начало развиваться и свое кинопроизводство.
29 октября 1930 года завершились сьемки первого полнометражного немого художественного персидского фильма «Аби и Раби». Он был снят режиссером Аванесом Оганяном. Он родился 8 октября 1896 года в Мешхеде, учился в Москве во ВГИКе, после возвращения в Персию создал в стране первую школу кинематографии («Школу актерского синема»), набрав поначалу всего 16 студентов. Выпускники этой школы снялись в «Аби и Раби» вместе с Оганяном. В комедийной картине были показаны забавные приключения Аби (высокого мужчины) и Раби (коротышки) во всевозможных жизненных обстоятельствах. Премьера фильма состоялась 2 января 1931 года в тегеранском кинотеатре «Маяк».
Первый иранский звуковой фильм «Лурская девушка» в 1933 году выпустил Абдальхоссейн Сепанта. Успех был огромным. Но в это время Ираном правил Реза-шах Пехлеви, который не отличался образованностью и проявлял солдафонские привычки во всем. Он преследовал тех деятелей культуры, чьи произведения не соответствовали его вкусам. Сепанта снял биографический фильм о Фирдоуси, но Реза-шах разгневался, что там показано противостояние поэта и правителя. Фильм был запрещен.
«…В какой-то момент Англия и Российская империя предпочли попробовать договориться о сферах влияния в Персии. Им это даже удалось. Историк Питер Хопкирк, исследователь Центральной Азии (Хопкирк П. Большая Игра против России: Азиатский синдром), так анализирует раздел Персии на сферы влияния: «Большая Игра покатилась к своему концу. России достался север и центр, включая Тегеран, Тебриз и Исфахан, Англии же оставался юг, включая жизненно важный проход в Персидский залив».
В Великобритании хватало «ястребов», усмотревших в соглашении сдачу позиций по всем фронтам. Но лидером недовольных был лорд Керзон, которого тот же Хопкирк прямо называет русофобом. Керзон негодующе говорил о правительстве Англии: «Оно отдает все, за что мы боролись годами, и выбрасывает это оптом, поистине цинично в своем безрассудстве… усилия и жертвы целого столетия, и ничего или почти ничего взамен».
Керзон обосновывал свое негодование тем, что доставшаяся России часть Персии была больше английской и вдобавок в ней находились все главные города. А Британии досталась доля не только меньшая, но еще и экономически бессмысленная, потому что неосвоенная».
Саша Черный. Кот на велосипеде
В красочной (со смешными иллюстрациями Марии Дружининой) книге, вышедшей в серии «Великие писатели – детям», – множество забавных историй, посвященных котам и собакам, а также — взрослым и детям, которые общаются с животными. Внимательные и чуткие коты поведали автору книги о своих приключениях, отношениях с людьми, и даже о человеческих странностях! Так однажды решил взять приличного и милого кота (который считал мальчика своим другом!) покататься на велосипеде. А в сказке «Странная хозяйка» кот Грымза, солидный и умный зверь, поведал о том, почему он совсем разочаровался в своей вроде бы серьезной хозяйке, не оценившей его охотничьих способностей. В книгу также вошли произведения: «Кот на велосипеде», «Домик в саду», «Лук в клетке», «Нолли и Пшик».
«Кот был отличный: черная, пушистая, отливающая глянцем шубка, белые залихватские усы, на всех четырех лапках белые манжетки, глаза цвета морской воды, выражение независимое и даже гордое. Поселился он у самого моря среди рыбаков, потому что там, где рыбаки, там всегда и рыбьи головки, и рыбьи внутренности… а вкуснее рыбьих внутренностей, как известно, ничего на свете нет. Только глупые люди, когда чистят рыбу, выбрасывают кишки и печенки вон. Тем лучше для котов!
Никакого жилья коту не нужно было. Днем на опушке леса около прохожих покрутится (прохожие чуть присядут, сейчас же едят) или в помойках около сараев для лодок роется — рыбаки жили роскошно, у каждого сарая была своя помойка; ночью… впрочем, о ночной кошачьей жизни даже Брему не все известно…
И вдруг над сараем в комнате с голубой дверью появились жильцы. Женщина — мама с кошачьими мягкими манерами, в белых туфлях на лапках, серьезный высокий папа, который никогда не снимал шляпы, и их детеныш — крепкий загорелый мальчик: темные волосы, черные глаза-маслинки и пискливый голосок, словно у капризной девочки…
Кот три дня выдерживал характер, проходил мимо голубой двери, словно губернатор, прогуливающийся среди своих владений. На четвертый день не выдержал: вошел в дверь и представился каждому отдельно. Маме — грациозно и ласково, папе — серьезно и почтительно, а перед мальчиком взял и перевернулся через голову…»
Екатерина Сехина. Путешествие Крузенштерна. Первая русская кругосветка
Каким было длительное морское плаванье два века назад? Что представляла собой Российская империя в начале XIX века и почему так были важны морские пути? Наша страна владела Аляской, но проблема была в том, что путь из столицы до нее и обратно занимал много времени, и морской путь, который занял был бы намного быстрее, был бы удобен для нашего государства и обитателей.
В красочной детской книге рассказывается не только о самой экспедиции, но что представляли собой парусные корабли и флот того времени; как жили люди в самых разных странах и континентах, куда заходили корабли первой русской кругосветки. Наши корабли прошли через шесть морей и три океана, преодолевая шторма и непогоду, а порой — равнодушие и корысть иноземных чиновников.
Вместе с экспедицией отправили подарки и послания для правителей Японии и Китая, с которыми Россия хотела установить дипломатические и торговые отношения. В составе экспедиции были русские ученые, чьи труды внесли огромный вклад в науку. После завершения экспедиции были обновлены географические карты, собраны коллекции ботанических, зоологических и этнографических редкостей.
«Океанские переходы – непростое испытание. Ведь это значит, что команда и пассажиры много дней не увидят берега. Моряки никуда не могут уйти со своего судна, без выходных и праздников каждый день работают по расписанию, и каждое утро за бортом один и тот же пейзаж – океан до самого горизонта. Какими бы большими ни казались «Надежда» и «Нева», но под всеми своими парусами с попутным ветром они двигались со скоростью 11 морских узлов в час.
Это значит, что наши корабли шли со скоростью очень быстрого велосипедиста! Неудивительно, что им потребовался месяц, чтобы дойти до острова Тенерифе. Сегодня на самолёте преодолеешь это расстояние за семь часов.
20 октября «Нева» и «Надежда» вошли в порт города Санта-Крус на острове Тенерифе. Здесь корабли должны были запастись водой и провизией. Русских моряков гостеприимно встретили на испанских землях, но первым русским кругосветчикам эти места не понравились. Как пишет сам Крузенштерн, «всеобщая бедность народа и толпы тучных
монахов, шатающихся ночью по улицам, возбуждают отвращение. Нищие обоего пола и всех возрастов, покрытые рубищами и носящие на себе знаки всех болезней, наполняют улицы вместе с монахами.
Инквизиция господствует здесь, как и во всех владениях испанских, и притом, по уверению многих, с великою строгостью для человека свободно мыслящего. Ужасно жить в таком месте, где злость инквизиции и неограниченное самовластие губернатора действуют в полной силе, располагающей жизнью и смертью каждого гражданина. Здешний гражданин не имеет ни малейшей свободы…»
Остров Тенерифе остался позади, а моряков вновь ждал Атлантический океан. Впервые в истории русского флота команды должны были перейти экватор! 14 ноября, в день пересечения условной середины Земли, капитаны – Лисянский и Крузенштерн – устроили экипажам настоящий корабельный праздник. Одного из матросов – Павла Курганова – нарядили морским богом Нептуном, который поздравил всех участников с прибытием в Южное полушарие. В честь этого события стреляли из пушек и кричали «ура».
В декабре русские мореплаватели прибыли в Бразилию. Когда моряки впервые сошли на берег, им показалось, что они попали в рай. Однако быстро выяснилось, что эти места довольно опасны. Губернатор острова, который принимал у себя экспедицию, рассказал, что
его курьеры вынуждены скакать на лошадях настолько быстро, насколько возможно, – тогда ядовитые змеи не успевают укусить скакуна или упасть с дерева на наездника.
Это предупреждение не испугало только учёных, которые с радостью гонялись за бабочками, жуками, ящерицами и, конечно, змеями.
В Бразилии русские корабли задержались из-за ремонта и подошли к мысу Горн в самое неудачное время – в начале марта, в сезон ураганов. А ведь мыс Горн – одно из самых опасных мест для парусного корабля. Много лет, до открытия Панамского канала, здесь проходил единственный путь из Атлантического океана в Тихий. Говорят, что на этом пути погибло около тысячи судов…
Двадцать дней шли непрерывные дожди, мешали продвигаться вперёд град и ветер. Когда опасный мыс остался позади и туман рассеялся, выяснилось, что «Нева» и «Надежда» потеряли друг друга…»
Юрий Ревич, Виктор Юровский. Михаил Анчаров. Писатель, бард, художник, драматург
Михаил Анчаров, будущий основоположник отечественной авторской песни, родился 28 марта 1923 года в Москве, в семье инженера и учительницы. Его отец участвовал в строительстве знаменитой Шуховской башни, а потом работал на Московском электрозаводе. В тексте подробно описана жизнь московского рабочего района — Благуши, где рос Михаил и то, как впоследствии в его произведениях были отображены характерные типажи соседей, и сверстников, и других местных жителей
Авторы книги исследуют не только его жизненный путь, но и варианты происхождения звонкой фамилии. Сам Михаил Леонидович впоследствии пояснял, что это не псевдоним, и в школе он из-за нее настрадался. Фамилия «Анчаров» действительно значится в дореволюционном перечне семинаристских фамилий. Их получали при поступлении студенты церковных учебных заведений.
Перу Михаила Анчарова принадлежит ряд литературных произведений, среди которых широко известные повести «Как птица Гаруда», «Самшитовый лес», «Сода-солнце», «Записки странствующего энтузиаста». Более того, он написал и сценарий к первому советскому телесериалу «День за днем». Особое внимание авторы, конечно, уделяют творчеству Анчарова-барда и феномену отечественной авторской песни в целом. Отмечено и то, насколько важным для Анчарова во все времена было право творческого человека на собственное восприятие мира. И его гуманистическая философия. Даже о войне фронтовик Анчаров сумел написать, не называя врагами всех немцев. У него хорошие люди противостоят плохим, а гражданство, национальность, партийн ая принадлежность практически не имеют значения. Для шестидесятников Анчаров был настоящим властителем дум, а Владимир Высоцкий называл его своим учителем.
«В июне 1946 года Анчаров побывал в месячном отпуске в Москве. Сохранился «Талон № 13141 на воинскую перевозку багажа» от 29 мая 1946 года «от ст. Ворошилов до ст. Москва» — иными словами, Анчаров прибыл в Москву в первых числах июня. О дате отбытия свидетельствует «Требование № 469378 на воинскую перевозку людей» от 1 июля 1946 года, выписанное на «мл. лейтенанта Анчарова» (и почему-то «с ним один человек» — кто-то из сослуживцев?) от станции Москва до станции Ворошилов с целью перевозки «к месту службы» . Вероятнее всего, именно к этому периоду короткого пребывания дома относится стихотворение «Я был под иностранным небом…»:
Я был под иностранным небом,
Видал чужие чудеса,
Но я забыл, где был, где не был,
И не о том хочу писать.
У дел минуты отрывая,
Я засиделся у окна.
Вся перспектива дворовая
Мне с подоконника видна.
Здесь для меня ничто не ново,
Я все здесь знаю и люблю.
Вон в том окне живут Ситновы,
А в этом старый Розенблюм…
Ознакомившись со стихотворениями раннего Анчарова, не ставшими песнями, можно сделать вывод, что Михаил Леонидович был все-таки прежде всего бардом, а не просто поэтом. Отдельные стихи у него в целом скучнее и беспомощнее, чем песни. Сказывается и та самая «энергетика голоса», о которой вспоминает Галина Аграновская. При том что Анчаров совершенно не обладал артистическими данными, значительная часть его песен в интерпретации других исполнителей обычно, хотя и не без счастливых исключений, что-то теряет (о чем мы еще будем говорить). И, конечно, самая важная заслуга Михаила Леонидовича — он первым начал систематически и осознанно заниматься новым жанром, открытым им самостоятельно и независимо от других».
Евгений Матонин. 1941 год. Битва за Москву
В уходящем году исполнилось 80 лет начала героической обороны Москвы во время Великой Отечественной войны. Книга Евгения Матонина – подробное и многогранное повествование о том, как тогда жила Москва. В тексте представлены многочисленные документы, некоторые из них только недавно были рассекречены и мемуары разных людей.
Именно в те грозные дни, благодаря мужеству советского народа, тех, кто сражался, строил оборонительные рубежи, трудился на заводах – весь мир впервые увидел, что немецкую армию, долго казавшуюся непобедимой, можно и остановить, и отбросить. Тогда же в полной мере проявился полководческий дар наших военачальников – Жукова, Конева, Рокоссовского, доказавших, что они намного превосходят захвативших большую часть Европы генералов вермахта.
Книга проиллюстрирована редкими архивными фотографиями, репродукциями карт и документов.
«Вечерняя Москва» писала: «Коллектив районного управления милиции приготовил для посылок фронтовикам папиросы, табак, бритвенные приборы, теплые носки и перчатки. На полотенцах и носовых платках патриотки столицы с большой любовью вышивают поздравления: «С Новым годом!» Для каждой посылки приготовлено по бутылке наливки. […] В магазинах «Художественные промыслы» появились в продаже табачные кисеты и мешки для посылок в адрес героических бойцов Красной армии. Москвичи охотно разбирают художественно выполненные мешки и кисеты». Настроение москвичей в конце декабря 1941 г. было приподнятым. Тем более что с фронта приходили сообщения о новых победах. И не только под Москвой».