Известный немецкий ученый, автор многих работ по теологии, профессор Гёттингенского университета представил историю Арабского халифата — некогда огромной и могущественной империи. Отмечая неразрывную связь политической, религиозной и административной власти Арабского халифата, автор анализирует историю возникновения ислама, его развитие, особенности и общность с другими главными мировыми религиями. Рассказывает о том, как правители приходили к власти и умирали; когда вступали в должность и отправлялись в отставку наместники важнейших провинций; кого халифы назначали каждый год вести хадж и как проходили завоевательные кампании. В своем исследовании Велльхаузен опирался на оригинальные источники — образцы древнейшей арабской исторической литературы, куфийские и мединские предания. Среди цитируемых авторов такие авторитеты, как Абу Михнаф, Ат-Табари, Ибн Исхак, Абу Машар, аль-Вакиди.

Ю. Велльхаузен. Арабский халифат. Золотой век ислама. Центрполиграф, 2018. 351 с. ISBN 978 5227077677

Фрагмент книги:

Глава 8

АРАБСКИЕ ПЛЕМЕНА В ХОРАСАНЕ

Окончательный крах Омейядов был вызван подъемом иранских шиитов в Хорасане, но почву для них подготовила предыдущая история провинции, особенно племенная вражда между тамошними арабами, которая, в свою очередь, началась в Басре, так как Хорасан был басрийской колонией. Таким образом, чтобы разобраться в ситуации, сложившейся в Хорасане, мы должны вернуться к более раннему состоянию и тенденции развития условий в Басре. В Куфе в начале эпохи Омейядов зависть племен друг к другу, несомненно, привела к напряженности в отношениях, но не вылилась в продолжительные ожесточенные столкновения. Там яростно боролись между собой политические партии. С другой стороны, в Басре ситуация сначала казалась практически такой же, какой была еще в доисламские времена. И скрыто и явно кровная вражда сохраняла там свою силу, только действовала она не столько между отдельными племенами, сколько между племенными группами. Самая примечательная из них состояла из племен тамим и рибаб; персидское племя асавира присоединилось к ним, индийские зутт и сайябиджа тоже искали их защиты, просто потому что те обладали наибольшей силой. С давних времен рабииты враждовали с тамимитами. В Басре к бакритам присоединились абдулкайситы, которые были лишь едва представлены в Куфе. Йеменцы были представлены аздитами, а в Куфе преобладали более влиятельные и более арабские мазхиджиты, хамданиты и киндиты. Аздиты впервые добились влияния в Басре за счет дополнительной иммиграции, которая имела место во второй половине правления Муавии и при Язиде I. Считалось неправильным, что эти новоприбывшие, которые не принимали участия в великих завоеваниях во времена Умара и Усмана, теперь предъявляют претензии на обладание теми же правами, что и старые племена. Они сразу же нарушили равновесие сил, существовавшее до той поры, хотя только благодаря аль-Мухаллабу и его сыновьям они достигли своего высокого положения. Вначале тамимиты рассматривали возможность переманить их на свою сторону и вступить с ними в союз, но воздержались от совершения первого шага, потому что их самый мудрый и самый влиятельный советник — Ахнаф сказал, что сделавший первый шаг будет играть в альянсе вторую скрипку. Так что рабииты опередили их и со своей стороны заключили торжественный союз с аздитами. Пока тамимиты держались близко к племени ахль аль-алия, то есть к кайситам, наметилось разделение на две партии, в которых объединенные аздиты (йеменцы) и рабииты противостояли мударитам (тамимитам и кайситам). Однако не надо думать, что все аздиты явились в Басру только в 60 году от хиджры. Там жили аздиты и раньше, и они, как и аздиты в Куфе, принадлежали к западной ветви, родина которой находилась у горы Сарат, в основном к дауситам. Но они не представляли большой важности, пока не получили подкрепление от новоприбывших, которые оказались гораздо более многочисленными и прибывали с восточноаравийского побережья Омана. Племя азд уман, чтобы отличить их от азд сарат, называли мазун, но им не нравилось это имя, потому что оно содержало явную игру слов, намекающую на их смешанное происхождение. В Омане жило много тех, кто не принадлежал к арабам. Над ними также насмехались по причине их старинного промысла, а именно рыболовства, так же как над западными аздитами за ткачество. В 38 или 39 году Муавия послал Ибн аль-Хадрами в Басру, чтобы с помощью тамимитов подготовить восстание против правления Али, и, видимо, ему удалось привлечь на свою сторону большое число тамимитов. Заместитель наместника Басры, молодой Зияд ибн Абихи, попросил у бакритов защиты, но они не смогли договориться. Затем он обратился к аздитам (азд сарат) и нашел надежное убежище для себя и государственной казны у их вождя Сабиры ибн Шаймана аль-Худдани (из дауситов). Али, однако, попытался переманить басрийских тамимитов от Ибн аль-Хадрами с помощью преданных ему тамимитов. Первый посланный им эмиссар погиб, но второй — Джария ибн Кудама — добился успеха. Тамимиты покинули Ибн аль-Хадрами, Джария осадил его в Дар-Сунбиле и сжег вместе с последователями. До нас дошли сатирические стихи аздита Арандаса о произошедшем, и тамимиты долгие годы не могли отмыться от позора. Так началась дружба аздитов с Зиядом и его семейством. Зияд всегда оставался благодарен им и наказал своим сыновьям тоже прибегать к их помощи в любое время, если вдруг они окажутся в нужде. Что касается соперничества тамимитов и бакритов, то сначала они соблюдали нейтралитет и потому подходили для того, чтобы быть опорой правительства. Настоящая же вспышка племенной вражды в Басре разразилась только после переселения азд уман и смерти халифа Язида I, из-за которой правление Омейядов пошатнулось со всех сторон. Ат-Табари рассказывает об этом весьма подробно, но несколько странно. Это стоит затраченного труда — попытаться распутать клубок и разделить его на отдельные нити, тем более что у остальных рассказчиков мы практически не находим никаких сведений и нигде — достоверных утверждений об этих событиях, имевших столь важные последствия. Главный источник ат-Табари — Абу Убайда, великий собиратель устных преданий арабских племен. Его рассказ, конечно, существует лишь в неполном виде, но пробелы можно заполнить, и Вахб ибн Джарир соглашается с ним в основных чертах. Абу Убайда. Убайдуллах ибн Зияд, наместник Ирака, был в ссоре с Язидом I, который считал, что убийство Хусейна не принесло ему никакой выгоды, а один только вред. Однажды вечером гонец, которого он держал наготове при дворе в Дамаске, приехал в Басру с известием о внезапной смерти халифа. Он сразу же созвал общее собрание в мечети, объявил о случившемся, осыпал покойника бранью и подчеркнул, каковы его собственные заслуги в Басре. Он сказал, что в первый его приезд туда в диване было зарегистрировано 70 тысяч регулярных солдат (арабов) и 90 тысяч торговцев и ремесленников (мавали); теперь там 80 тысяч первых и 150 тысяч вторых. Все подозрительные лица — под ними он понимал в первую очередь хариджитов — находятся под стражей. «Сила на вашей стороне; сирийцы перессорились. Поэтому выбирайте себе эмира, и если сирийцы выбрали халифа, тогда либо присоединяйтесь к ним, либо нет по своему усмотрению, потому что вы можете обойтись без других, а другие без вас не обойдутся». Его замысел состоял в том, чтобы выдвинуть себя на роль временного эмира, так как после смерти халифа долг повиновения правителю, что понималось как абсолютно личное дело, уже считался отмененным. Басрийцы тоже выбрали его и принесли ему присягу, пожав руки, но, выйдя от него, они умыли руки и вытерли о двери стены, стирая с них присягу и презрительно говоря, неужели он думает, что они пойдут за ним во времена раздора и неопределенности так же, как они шли во времена единства и порядка, и очень скоро он обнаружил, что они больше ему не подчинялись. Сигнал к открытому восстанию дал тамимит Салама ибн Зуайб. Однажды он объявился на верблюжьем рынке верхом на лошади, при полном вооружении и знамени и потребовал признать Ибн аз-Зубайра халифом. После этого Убайдуллах собрал басрийцев и сказал им, что они выбрали его своим эмиром совершенно добровольно, но теперь они мешают его помощникам исполнять его же собственные приказы и таким образом пассивно потворствуют провозглашению восстания. Ахнаф, вождь тамимитов, обещал доставить ему Саламу, но его последователи уже были слишком многочисленны, и Ахнаф не вернулся. Убайдуллах оказался в беде. Даже шурта вмешивалась не по его приказу, а только по приказу своих офицеров. Его братья сказали ему: «Нет халифа, за которого ты сражаешься и который тебя поддержит; нам грозит опасность потерять наше имущество в Басре, а то и распрощаться с самой жизнью». Тогда он, по их совету и по примеру своего отца, решил прибегнуть к защите аздитов от мятежных тамимитов. На закате он со своими сокровищами отправился к Масуду ибн Амру аль-Атаки, вождю аздитов, за которым все они шли. Он не отважился отправиться в путь при свете дня, даже ночью ему грозила опасность быть застреленным стражей, поставленной против хариджитов; стрела пронзила его тюрбан. Когда наконец-то он благополучно добрался до Масуда, тот испугался; Масуд со своей стороны не хотел ввязываться в кровавую вражду с остальными басрийцами. Тем не менее им удалось успокоить его страхи. Они сказали, что от него ничего не требуется, только на время приютить эмира и потом помочь ему побыстрее добраться до надежного места за пределами Басры. Тогда басрийцы назначили двоих надежных людей, чтобы доставить им предложение о кандидатуре нового эмира. В пользу одного из двух выбранных курайшитов говорило его родство с пророком и Муавией, он и был назначен. Его звали Абдуллах ибн Харис ибн Абдилмутталиб по прозвищу Бабба. Он вошел в цитадель джумады ас-сани 65 года от хиджры (25 января 684). Следующее событие заключалось в том, что некий бакрит похвалялся в мечети, что его соплеменник дал в ухо видному курайшиту и что тот смирно это снес. Присутствовавшие даббиты (из бану тамим), которые были на стороне курай- шитов, так как тоже принадлежали к мударитам, за это избили его чуть ли не до смерти. После чего все племя бакр пришло в ярость и решило идти драться с тамимитами под предводительством Малика ибн Мисмы вместо Ашьяма ибн Шакика, который не желал идти . Ввиду нападения на тамимитов он возобновил старый союз с аздитами, в чем Убай- дуллах ибн Зияд оказал ему существенную поддержку своими деньгами. Считалось, что именно вождь аздитов Масуд ибн Амр должен был получить верховное командование. Тогда тот сказал Убайдуллаху: «Пойдем с нами, и мы приведем тебя назад в цитадель». Но он оставался неподвижным перед домом Масуда, велел оседлать и нагрузить верблюдов и каждую минуту сообщать ему новости о происходящем. Масуд пошел в мечеть и взошел на помост, и Бабба позволил ему это сделать. Малик успел пройти несколько тамимитских кварталов, когда услышал, что Масуд убит. Тамимиты объявили Ахнафу: «Рабииты и йеменцы проникли в мечеть». Через некоторое время они добавили: «Теперь они прорвались в цитадель». Он не беспокоился; только «волки тамима» под началом Саламы ибн Зуайба выступили вперед с несколькими сотнями мавали во главе с Махом Аф- ридуном. Когда к Ахнафу стали приходить все худшие и худшие вести, он в конце концов посчитал возможным применить силу, и раздался крик: «Канительщик наконец-то решился сдвинуться с места!» Он поручил знамя Абсу ибн Тальку, так как Аббада ибн Хусейна не было на месте. Тот явился вскоре после, но повернул назад со своими 60 всадниками, потому что не хотел биться под началом Абса. Исхак ибн Сувайд. На стороне тамимитов яростнее всего бился Мах Афридун со своими людьми, каждый из которых выпускал по пять стрел одновременно. Под таким градом стрел противник не мог устоять. Тамимиты толпой запрудили мечеть, стащили Масуда с возвышения и убили его. Ашьям ибн Шакик аль-Бакри сумел спастись. Это произошло в начале шавваля 64 года. Абу Убайда приводит ту же дату бегства Убайдуллаха, которое, по его сведениям, случилось после смерти Масуда. Абу Убайда. Отомстить за Масуда отправился его брат Зияд ибн Амр аль-Атаки, тогда еще юноша. На следующий день он вышел на Мирбад (главную площадь Басры) и там выстроил свою армию: бакриты справа, абдулкайситы слева, аздиты в середине. Ахнаф выстроил тамимитов; против аздитов стояли саадиты и рибабиты под началом Абса ибн Талька; против бакритов — ханзалиты под началом Харисы ибн Бадра; против адбулкайситов стоял Амр ибн Тамим. Но столкновения не произошло, ибо Ахнаф обратился к аздитам и рабиитам с такими словами: «Вы — сограждане Басры, вы дороже нам, чем наши соплеменники тамимиты в Куфе; вчера зачинщиками были вы, вы нарушили домашний мир и разожгли огонь, мы лишь оборонялись, но все же с радостью приложим все усилия, чтобы договориться о мире». Зияд сделал три мирных предложения на выбор, и затем армии разошлись. На следующее утро Ахнаф решил принять предложение, состоявшее в том, что тамимиты забудут о своей пролитой крови, но должны будут искупить кровь, пролитую из-за них аздитами и рабиитами, и выплатить исключительно высокий штраф за Масуда. В ожидании уплаты тамимиты отдали заложников, которые вызвались добровольно. Строки из аль-Фараздака и Джарира подтверждают это. Ахнаф, как прежде, так и на этот раз, столь беспримерным образом исполнил главную обязанность арабского сеида, а именно со- хранение мира . Вместе с ним зажиточный тамимит Ияс ибн Катада заработал добрую славу, взяв на себя основное бремя выплаты искупительного долга.

В некоторых моментах Абу Убайду следует исправить, пользуясь фрагментами, которые мы встречаем у других рассказчиков. Побег Убайдуллаха имел место не сразу после убийства Масуда, в шаввале 64 года. Скорее создается впечатление, что сам Масуд отправил его в Сирию. Вахб ибн Джарир говорит то же, как и Авана, у которого Убайдуллах вообще отправляется в Сирию в середине джумады ассани 64 года, то есть через 90 дней после смерти Язида. Таким образом, получается, что он не был молчаливым очевидцем кровавых событий, а вообще там не присутствовал. И нового эмира выбрали тоже не в его присутствии — в самом деле, едва ли договор продержался бы так долго, — а только в результате мирных переговоров между племенами после угрозы разрыва. Так, Авана говорит: «После смерти Масуда и решения спора басрийцы объединились и сначала сделали эмиром Абдул- Малика ибн Абдуллаха ибн Амира, а потом Баббу, пока Ибн аз-Зубайр три месяца спустя не назначил им наместника». Так же объясняется, почему Бабба у Абу Убайды бездействует перед угрозой вторжения аздитов в мечеть и цитадель, — просто потому, что в то время он еще не был эмиром. Дальше Авана говорит, что Убайдуллах после своего бегства оставил Масуда в Басре в качестве своего представителя. В любом случае подъем Масуда имел место во время междуцарствия после бегства Убайдуллаха. Он хотел узурпировать освободившееся место эмира. Он не выступил против тамимитов, но пошел в цитадель и мечеть и якобы занял место эмира на возвышении, и оттуда его стащили. Тамимиты прогнали Убайдуллаха. Аздиты не позволили им одержать верх, так как хотели сами все решать, и таким образом возникла борьба. Из этого со всей ясностью следует, что Масуд действовал по собственной инициативе и в собственных интересах и не рабииты довели его до этого шага. Рассказ о том, как кто-то кого-то ударил в ухо, вообще не играет существенной роли. У Аваны мораль всего повествования ясна: попытка одного племени и его главы, возможно даже с одобрения покойного эмира, встать во главе всего движения потерпела полный крах из-за противодействия соперничающего племени. Эмира можно было выбрать только из курайшитов, стоявших вне племенной системы. Но Авана ошибается, утверждая, будто это были какие-то хариджиты, объединившиеся с тамимитами, которые сволокли Масуда с возвышения и убили его. По другим сведениям, это были персы под предводительством Мах Афридуна, а точнее, из племени асавира, которое давно было союзником тамимитов. Хариджиты были общим врагом всех племен Басры, а также тамимитов, и именно эта опасность более, чем какая-либо иная, заставила их не упорствовать во вражде и прийти к соглашению по вопросу об эмире. И избранному эмиру пришлось вскоре уйти с поста по той же самой причине, что он не выполнил того, ради чего его и выбрали, и не осуществил серьезного наступления на хариджитов. Рассказ аль-Мадаини убедителен. Согласно ему, хариджиты оказались там в результате исторической подделки со стороны аздитов. Аздиты не хотели терпеть позор из-за того, что их вождя уничтожили тамимиты, а также из-за того, что они за деньги отказались от мести. Замечание Аваны о том, что хариджиты, убившие Масуда, жили на канале племени асавира, выдает нечистую совесть. Таким образом, вражда между аздитами и тамимитами, йеменцами и мударитами выросла из обстоятельства, которое точно зафиксировано и поддается датировке, как ясно следует из только что рассказанной истории — истории важной по этой самой причине. Мирный договор не отменил племенных разногласий. Два года спустя междоусобица была готова разразиться вновь, когда Мухтар попытался поднять восстание в Басре. Но в борьбе с хариджитами, которая оказала спасительное действие, оно превратилось в имитацию; тамимиты не желали быть ниже аздитов при аль-Му хал лабе. Но если в самой Басре племенная вражда утихла, она разгорелась еще сильнее в Хорасане, куда были перенесены басрийские межплеменные отношения, так как завоевание Хорасана шло из Басры. Хорасанские арабы были иракцами, в основном басрийцами, и, как и басрийцы, в военных целях были разделены на пять дивизионов. Как правило, тамошний наместник зависел от иракского, но часто назначался самим халифом и порой даже находился у него в непосредственном подчинении.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 1. Введение

Глава 2. Али и первая междоусобная война

Глава 3. Суфьяниды и вторая междоусобная война

Глава 4. Первые Марваниды

Глава 5. Умар II и мавали

Глава 6. Поздние Марваниды

Глава 7. Марван и третья междоусобная война

Глава 8. Арабские племена в Хорасане

Глава 9. Падение Арабского халифата