Эта книга посвящена самым «свежим» археологическим находкам в Москве, сделанным за последние несколько лет в рамках программы «Моя улица». Ее автор Леонид Кондрашев — главный археолог столицы, который, как никто другой, знает обо всех значимых археологических открытиях Первопрестольной.

Работы по благоустройству города проводились в самом сердце столицы: в Гостином Дворе и Зарядье, на Бульварном кольце и Лубянке, на Петровке, Пречистенке, Арбате… И это далеко не полный перечень тех знаковых мест, который был досконально изучен археологами. Среди находок — фундаменты стен и церквей, «слух» у Китайгородской стены, мост к воротам Варварской башни Кремля, остатки бревенчатых мостовых, коллекторы и колодцы, старинные клады, берестяная грамота, кабак XVIII века и многое, многое другое. Были обнаружены даже артефакты каменного и бронзового веков! Автор книги уверен: благодаря последним археологическим открытиям историкам придется пересмотреть реальный возраст Москвы.

Книга подробно рассказывает обо всех найденных древностях, которые представляют интерес не только для специалистов, но и для широкого круга людей, интересующихся историей, культурой, духовной жизнью и повседневным бытом москвичей в разные периоды.

Леонид Кондрашев. Археология Москвы. – М.: Эксмо, 2018. – 256 с. ISBN: 978-5-04-090803-5

Фрагмент книги:

В ходе последних раскопок на территории Зарядья был выявлен участок белокаменных кладок фундамента крепостной стены Китай-города длиной 10 метров и шириной 6,5–6,7 метра. Кладки сохранились на высоту до 2,4 метра. Лицевые части кладок выполнены из хорошо обработанных белокаменных блоков, центральная часть сооружения заполнена необработанными обломками известняка и пролита известковым раствором. В структуре стены обнаружена система поперечных и продольных деревянных лагов, под основанием стены прослежено свайное поле.

Во влажном культурном слое района прекрасно сохранялись крупные деревянные сооружения — жилые постройки, колодцы, водоводы, мостовые. За два года изучено более 40 разновременных деревянных сооружений.

При проведении работ выявлены важнейшие элементы планировочной структуры района — деревянные мостовые Кривого переулка, известного по историческим планам с XVI века. Трасса переулка в слоях XVII–XVIII веков зафиксирована по трем ярусам деревянных мостовых. Особо стоит отметить множество монет и обувных подковок, найденных вдоль трассы Кривого переулка и на его мостовых (вещи, потерянные древними жителями в переулке).

В слое XVI–XVII веков в южной части района выявлено несколько деревянных сооружений. Наибольший интерес представляют деревянные срубы с печами. В качестве строительного материала, кроме кирпичей, в печах использованы два фрагмента белокаменных надгробных плит XVI–XVII веков, взятых, вероятно, с кладбища при церкви Николая Чудотворца (Николы Мокрого).

В предматериковых горизонтах встречена в основном керамика, датируемая концом XII — XIII веком. В горизонтах XIII–XIV веков встречена не только керамика местного производства, но и привозная золотоордынская посуда.

В слоях XV–XVI веков выявлены медные монеты, отходы косторезного производства, нательные крестики (в том числе с изображением Никиты Бесогона), кожаные фрагменты обуви. Одним из важнейших итогов работ стало обнаружение при раскопках в западной части Зарядья берестяной грамоты.

В культурном слое XVII–XVIII веков обнаружено большое количество бытовых железных изделий, предметы вооружения, конского снаряжения.

Из-за сильной увлажненности культурного слоя здесь прекрасно сохраняются не только крупные деревянные сооружения, но и небольшие бытовые изделия. Так, удалось расчистить, зафиксировать и начать реставрацию трех деревянных бочек, деревянного лука, лопатки и нескольких более мелких деревянных изделий. Также во влажном слое прекрасно сохраняется кожа; счет обнаруженным фрагментам и обрезкам (в основном обувным) идет на тысячи, и в настоящее время в процессе реставрации находится более 10 полностью сохранившихся кожаных изделий.

Огромное значение имеет обнаружение в слое конца XVI — начала XVII века множества предметов воинской тематики: литых пуль, железных ядер, двух белокаменных ядер (ядра диаметром более 40 сантиметров, вероятно, от мортиры). Скорее всего, данные скопления вещей связаны с событиями Смутного времени.

При перекладке коммуникаций в культурном слое XVI–XVII веков в западной зоне парка обнаружен фрагмент каменного топора с круглым сверленым отверстием. Аналогии изделию можно найти в фатьяновской археологической культуре бронзового века. Такой тип топоров датируется рубежом III–II тысячелетий до нашей эры. Обнаружение топора в средневековом культурном слое свидетельствует о его вторичном использовании: жители района могли использовать его в качестве грузила для рыболовных сетей или точильного камня. Однако место обнаружения топора в Средневековье остается загадкой: на территории Зарядья до настоящего времени не были зафиксированы напластования, относящиеся ко времени до XII века.

Обнаруженная на территории строящегося парка специалистами Института археологии РАН берестяная грамота из Зарядья является только четвертой из найденных в Москве, потому что, к сожалению, в отличие от почв Новгорода, московские условия не способствуют сохранению бересты. Согласно информации, опубликованной на сайте Института археологии РАН, грамота оказалась частным письмом, написанным на специально подготовленном куске бересты с заранее обрезанными краями и ровной поверхностью. Автор письма хорошо владел книжным почерком XIV века:

«Поехали есмы, г[осподи]не, на Кострому. Юрьи с матерью нас, г[осподи]не, вернул назад, а взял себе с матерью 13 бел, да взял 3 [белы]. Потом, г[осподи]не, взял 20 бел да полтину».

Содержание отвечает стандарту частного делового письма, в нем некто рассказывает господину о неудачной поездке в Кострому, о том, как уехавших задержал и вернул назад некто Юрий (видимо, имевший на то право) со своей матерью. Они взяли с автора сперва 13 бел и 3 белы (денежная единица сравнительно небольшого номинала). Этого показалось мало, и по неведомой причине автор отдал им же еще 20 бел «да полтину». Вместе это 36 бел и полтина — сумма довольно внушительная.

Язык текста не содержит особенностей новгородской речи; нет обычного для Новгорода обращения (или поклона) к адресату, нет имени автора. Хотя уверенно связать персонажей письма с конкретными историческими лицами нельзя, следует учесть, что имя Юрий было распространено только в княжеско-боярской среде.